Нарушение правил профессиональной кастовой общины обычно наказывалось штрафом. В Ахмадабаде, например, каменщик, виновный в нарушении запрета на сверхурочную работу, должен был заплатить 51 рупию. Отказ от уплаты штрафа мог привести к изгнанию из общины, что было суровым наказанием, поскольку членство в ней давало ремесленникам часто большие преимущества (защита от конкуренции и пр.). Изгнанному из корпоративной кастовой общины было очень трудно обосноваться на новом месте. Если «изгнанник» был самостоятельным ремесленником-хозяином, никто из квалифицированных работников не стал бы у него служить; если это был работник, не имеющий своей мастерской, он не получал работы и инструментов; в лучшем случае он мог рассчитывать на более низкое жалованье, чем другие работники мастерской.

И по сей день, кастовая система довольно сильно развита в Индии. Даже такая простая работа как доставка суши или пиццы может быть выполнена только представителями определенных каст.

В то время сила корпоративной солидарности ремесленных и торговых общин города в интересах самозащиты могла использоваться для борьбы с подобными же корпоративными организациями. Но все же защитная функция касты и кастовых общин была направлена прежде всего против государственно-феодальной администрации и ее представителей.

Только благодаря тому, что ремесленники и купцы средневековья отнюдь не были индивидуалистами (они были, в сущности, общинниками, как и все их современники, принадлежность к общинной корпорации давала им возможность выжить), это делало их способными к организованному сопротивлению, которое нередко достигало цели. Известно, что сама оппозиция феодальным порядкам торгово-ремесленных слоев выливалась нередко в сектантские, по существу, общинные движения, и общинно-кастовая солидарность немало способствовала их организационному оформлению, хотя их руководители выступали иногда с «антикастовых» позиций.

Суть последних заключалась в том, что анафеме предавалась не столько каста как таковая или «общинность» в любой ее форме, а та конкретная кастовая иерархия, в которой городские торговцы и ремесленники представляли ее более низкие (если не самые низкие) по сравнению с военно-бюрократической и жреческо-богословской элитой звенья. Следует помнить и то, что оппозиционность горожан не только не ставила целью ликвидацию всякой «общинности» (кастовых групп, в частности), но объективно исходила из принципа именно общинности и черпала в ней свой заряд устойчивости, вынуждая феодалов лавировать, идти на уступки, смягчать иногда бремя налоговой эксплуатации.